Реформы Александра II (1861 года и последующие) столь значимы для истории России, что не будет преувеличением сказать: они стали началом новой эпохи. Россия сделала важный шаг по пути расширения политических и гражданских свобод. Поэтому пореформенная Россия разительно и со временем все более и более отличалась от России дореформенной. После реформ Александра II общественные и творческие силы страны пробудились, Россия решительно пошла по пути либерализации и модернизации. Даже такой активный критик социально-политического строя России как А. И. Герцен, отмечал, что "имя Александра II принадлежит истории; если бы его царствование завтра кончилось - все равно: начало освобождения сделано им, грядущие поколения этого не забудут". Герцен первым назвал царя Александра "Освободителем".
Пока крепостное право тяготело над значительной частью населения, разумеется, не могло быть и речи о правовом, либеральном государстве, не могло быть и речи о правах и свободах личности. Поэтому вслед за освобождением крестьян стал возможен и необходим целый ряд реформ либерального характера - отмена телесных наказаний, земская реформа, городская реформа, судебная реформа, военная реформа. Реформы открыли эпоху экономического подъема. Практически сразу после 1861 года в России начался подъем продуктивности сельского хозяйства и процесс индустриализации. Россия стремительно превращалась из страны аграрной, в страну аграрно-индустриальную. Началось интенсивное развитие науки и техники: русская наука стала полноправным участником мирового научного и технического процесса. Имена таких ученых как Д. И. Менделеев, А. М. Бутлеров, Н. Н. Зинин, Н. И. Лобачевский, П. Н. Лебедев, И. П. Павлов, И. И. Мечников и др. вошли в анналы мировой науки.
Годы перед началом первой мировой войны были для России временем экономического оживления, подъема. Прирост промышленной продукции за 1900 - 1913 годы составил почти 75 процентов. В урожайные годы Россия вывозила чуть ли не половину всего поставляемого на мировой рынок зерна. Население страны к 1914 году составило 170 млн. человек и его темпы роста были таковы, что если бы они сохранились впредь, к середине ХХ века, в Российской империи проживало бы 350 млн. человек. (Советский Союз достиг численности 250 млн. человек только к концу 1970-х годов, за счет, главным образом прироста населения в азиатских республиках.) Величайший в мире Транссибирский путь скрепил все тело необъятной страны.
Согласно новому порядку судопроизводства, закрепленному судебной реформой 1864 года, судебная власть была отделена от административной и законодательной, стала независимой от той и другой. Суд был отделен от прокуратуры (обвинения). Была введена гласность судебного разбирательства в процессе обмена мнениями участников процесса, а также состязательность обвинения и защиты, для чего был создан институт адвокатуры. Существенной мерой стало введение суда присяжных заседателей, которые выбирались по жребию из местного населения и были призваны выражать общественную совесть и служить гарантией беспристрастности.
"Дайте государству двадцать лет покоя, внутреннего и внешнего, - говорил в 1909 году председатель Совета Министров П.А. Столыпин, - и вы не узнаете нынешней России". [19] Однако именно "покоя" - сначала внутреннего, а затем и внешнего, страна так и не получила. Практически сразу после реформы 1861 года Россия стала ареной политического терроризма, который, пройдя несколько фаз развития, сотрясал российское общество на протяжении почти пяти десятилетий. [20] .
В чем основные причины политического терроризма второй половины ХIХ - начала ХХ столетия? Прежде чем ответить на этот вопрос рассмотрим фактическую сторону дела, т. е. коротко осветим основные факты террора, его начало и эволюцию, оценим масштабы явления.
В мае 1862 года, в Москве появилась и стала широко распространяться прокламация под названием "Молодая Россия", Прокламация "Молодая Россия" была издана от имени таинственного Центрального Революционного Комитета, но такого Комитета тогда вовсе не существовало. Ее автором был молодой революционер Петр Григорьевич Заичневский, и издана она была его кружком.
В прокламации "Молодая Россия" было сказано:
"Россия вступает в революционный период своего существования. Проследите жизнь всех сословий, и вы увидите, что общество разделяется в настоящее время на две части, интересы которых диаметрально противоположны и которые, следовательно, стоят враждебно одна к другой. Снизу слышится глухой и затаенный ропот народа, угнетаемого и ограбляемого всеми, у кого в руках есть хоть доля власти, - народа, который грабят чиновники и помещики, грабит и царь... Сверху над народом стоит небольшая кучка людей довольных, счастливых... Между этими двумя партиями издавна идет спор - спор, почти всегда кончавшийся не в пользу народа... Выход из этого гнетущего, страшного положения, губящего современного человека и на борьбу с которым тратятся его лучшие силы один - революция, революция кровавая и неумолимая, революция, которая должна изменить радикально все, без исключения, основы современного общества и погубить сторонников нынешнего порядка. Мы не страшимся ее, хотя и знаем, что прольется река крови, что погибнут, может быть, и невинные жертвы. Мы предвидим все это и все-таки приветствуем ее наступление; мы готовы жертвовать лично своими головами, только пришла бы поскорее она, давно желанная".
Известно, что явление под названием «народничество» возникло в России в 60-е годы ХIХ века. На первом этапе оно было связано с «хождением в народ». Молодые люди, получившие образование в университетах (порой и не завершившие курса), отправлялись в деревни, часто в самые глухие места, поселялись среди крестьян с тем, чтобы оказывать им помощь в повышении образовательного уровня, а также уровня культуры, который по мнению молодых городских интеллигентов был недостаточен. Нередко народники вели среди крестьян и революционную пропаганду.
Однако народники не нашли понимания в крестьянской среде: у крестьян они не вызывали доверия, поскольку представлялись людьми странными и непонятными. Неудача «хождения в народ» привела народников к идее вооруженной борьбы против существующего строя, который они увидели в подготовке и совершении убийств представителей политической элиты того времени - от царя и его окружения до государственных служащих различного уровня, т. е. в политическом терроризме.
Прокламация «Молодая Россия» явилась своего рода манифестом, обосновывающим политический терроризм и формулирующим его цели. "Мы изучили историю Запада, - говорилось, в частности, в ней, - и это изучение не прошло для нас даром: мы будем последовательнее не только жалких французских революционеров 1848 года, но и великих террористов 1793 года, мы не испугаемся, если увидим, что для ниспровержения современного порядка приходится пролить втрое больше крови, чем пролито французскими якобинцами в 90-ых годах восемнадцатого столетия... Мы твердо убеждены, что революционная партия, которая станет во главе правительства, если только движение будет удачно, должна захватить диктатуру в свои руки и не останавливаться ни перед чем." [21]
Первым из числа значимых террористических актов стало покушение на Александра II 4 апреля 1866 года - Дмитрий Каракозов стрелял в императора Александра II у ворот Летнего сада в Петербурге, но промахнулся. Д. Каракозов был членом созданной в Москве откровенно террористической группы под названием "Ад". [22] Выстрел Каракозова положил начало почти полувековой эпохе политического террора в России. Вскоре возникли организации террористической направленности.
Последовательно террористической организацией стало основанное в 1869 г. С. Г. Нечаевым общество "Народная расправа". Нечаев составил список лиц - первых кандидатов на уничтожение, но единственным террористическим актом, который он осуществил, стало убийство члена его организации студента И. И. Иванова, отказавшегося подчиниться Нечаеву. (Этот случай, послужил Достоевскому исходным материалом для романа «Бесы»). Убийство было раскрыто и на определенный период скомпрометировало методы террора в революционном движении. Тем не менее, методы терроризма не утратили популярности среди революционно настроенных людей, прежде всего из числа интеллигенции.
В 1879 году Вера Засулич стреляла в петербургского градоначальника Ф. Ф. Трепова и тяжело ранила его. По словам Засулич, она отомстила Трепову за его приказ подвергнуть порке заключённого Петропавловской крепости Боголюбова, который не пожелал снять перед Треповым головной убор. Суд присяжных оправдал Засулич. Более того, присутствующие в зале судебного заседания аплодисментами приветствовали решение присяжных, а Засулич, как народную героиню вынесли из помещения на руках собравшихся. Еще до начала суда и во время него практически вся пресса была на стороне В. Засулич.
За выстрелом Засулич последовал целый ряд других террористических актов: покушения на главу Одесской жандармерии барона Г. Э. Гейкинга, на прокурора Киева М. М. Котляревского, на агента сыскной полиции А. Г. Никонова. 4 августа 1878 года член организации "Земля и воля" С. М. Кравчинский заколол кинжалом в центре Петербурга шефа жандармов генерал-адъютанта Н. В. Мезенцева. Продолжался политический террор и в следующем, 1879 году.
Провал "хождения в народ", кажущаяся неосуществимость народного восстания в ближайшие годы, убежденность в том, что методом террора можно добиться существенных уступок от правительства - таковы были стимулы, подталкивавшие часть народников к террористическим методам политической борьбы.
В июне 1879 года в результате раскола "Земли и воли" была создана партия "Народная воля", которая вошла в историю как террористическая организация благодаря серии покушений на царя. Непосредственно террором и подготовкой террористических актов занимались члены и ближайшие агенты Исполнительного комитета партии, а также определенное число людей, подготавливаемых в качестве "метальщиков", техников и наблюдателей. Во главе организации стояли исключенный из университета Андрей Желябов и Софья Перовская - дочь бывшего губернатора Санкт-Петербурга. Исполнительный комитет "Народной воли" на своем заседании принял решение о физическом уничтожении Александра II - вынес ему "смертный приговор".
Целью террора организация поставила дезорганизацию правительства и возбуждение народных масс. Необходимость террора народовольцы обосновывали преследованиями народников со стороны властей и личной ответственностью Александра II за репрессии.
За Александром II была устроена настоящая "охота". Три попытки устроить крушение царского поезда были предприняты осенью 1879. 5 Февраля 1880 года в столовой Зимнего дворца взорвалась бомба, подложенная столяром Степаном Халтуриным. Император не пострадал, хотя было убито и ранено несколько десятков человек. Наконец 1 марта 1881 года группой народовольцев было осуществлено покушение на Александра II на набережной Екатерининского канала путём бомбометания, в ходе которого император был смертельно ранен. Смертельное ранение получил и бомбометатель И. Гриневицкий. В последствие согласно по итогам расследования организаторами покушения были названы Андрей Желябов и Софья Перовская.
1 марта 1881 года Александр II выехал из Зимнего дворца в Манеж. Его сопровождали семь казаков охраны и трое полицейских во главе с полицмейстером А. Дворжицким, следующие в отдельных санях за царской каретой. Поприсутствовав на разводе караулов и откушав чаю у своей кузины, царь отправился обратно в Зимний через… Екатерининский канал.
Такой поворот событий полностью рушил все планы заговорщиковОни рассчитывали, что царь поедет через Садовую. И в этой ситуации Софья Перовская, возглавившая организацию после ареста Желябова, в спешном режиме меняет план операции. Четверо народовольцев – Гриневицкий, Рысаков, Емельянов, Михайлов – занимают позиции вдоль набережной Екатерининского канала и ждут условного сигнала от Перовской, по которому должны кидать бомбы в царскую карету. Таким сигналом должен был стать взмах ее платка.
Царский кортеж выехал на набережную. Далее события развивались практически мгновенно. Мелькнул сверху вниз платок Перовской – и Рысаков бросил свою бомбу в сторону царской кареты. Раздался оглушительный взрыв. Проехав еще некоторое расстояние, царская карета остановилась. Император не пострадал. Однако вместо того, чтобы покинуть место покушения, Александр II пожелал увидеть преступника. Он подошел к схваченному Рысакову…. В этот момент незамеченный охраной Гриневицкий кидает в ноги царю вторую бомбу. Взрывная волна отбросила Александра II на землю, из раздробленных ног хлестала кровь. Из последних сил он прошептал: «Отвезите меня во дворец… Там я хочу умереть…».
1 марта 1881 года в 15 часов 35 минут с флагштока Зимнего дворца был спущен императорский штандарт, оповестив население Санкт-Петербурга о смерти императора Александра II.
Храм Спаса на крови, воздвигнутый недалеко от места убийства Александра II 1 марта 1881 г.
После цареубийства Исполнительный комитет "Народной воли" предъявил новому императору Александру III письмо-ультиматум, в котором заявлялась готовность прекратить вооружённую борьбу и "посвятить себя культурной работе на благо родного народа". Перед императором ставился выбор: "Или революция, совершенно неизбежная, которую нельзя предотвратить никакими казнями, или добровольное обращение верховной власти к народу. В интересах родной страны, <...> во избежание тех страшных бедствий, которые всегда сопровождают революцию, Исполнительный комитет обращается к вашему величеству с советом избрать второй путь." [23]
К 17 марта все участники убийства Александра II А. Желябов, С. Перовская, Н. Кибальчич, Т. Михайлов, Н. Рысаков были арестованы, а затем преданы суду. Суд приговорил их к смертной казни через повешение. 3 апреля 1881 года приговор был приведен в исполнение.
К середине 1882 года из членов Исполнительного комитета "Народной воли" на свободе оставалась только Вера Фигнер. 10 февраля 1883 года она была арестована. Вскоре были арестованы все активные члены "Народной воли", её Военный центр, все местные военные группы народовольцев в более чем 40 городах.
Энергичные меры правительства против "Народной воли" привели к прекращению ее деятельности, а затем и к полной ликвидации. Оставшиеся в живых члены "Народной воли" были приговорены к длительным срокам заключения и вышли на свободу лишь в период революции 1905-1907 гг.
Убийство Александра II, вопреки предположениям теоретиков народнического социализма, не привело к революции - наоборот, оно породило слухи о том, что царя-освободителя убили дворяне ради восстановления крепостного права. Реформы, начатые Александром II, были отчасти приостановлены.
В последующие годы было предпринято несколько попыток возродить "Народную волю". Последней из них было создание под руководством П. Я. Шевырева и А. И Ульянова (старшего брата Ульянова-Ленина) "Террористической фракции партии ,,Народная воля"". С арестом группы Шевырева - Ульянова после неудачного покушения на Александра III, осуществлённого 1 марта 1887 революционный террор в России прекратился почти на 15 лет.
Новая волна политического терроризма поднялась в начале XX века. Одной из глубинных предпосылок роста террора в этот период стало ускорение темпов экономического роста. Ускорение темпов роста всегда влечет за собой структурную перестройку общества. Такая перестройка и происходила в России с конца ХIХ - в первые десятилетия ХХ века. Значительная часть населения вынуждена была менять свой социальный статус, переезжать из деревни в города, осваивать новый, непривычный для себя образ жизни. Однако новая жизнь, естественно, осваивалась с трудом, что вызывало у многих людей разочарование и толкало их на путь революционной деятельности и террора.
Террористы первой волны были в основном разночинцам. С началом второй волны к ним прибавились выходцы из первого поколения мастеровых и чернорабочих, перебиравшихся в поисках заработка из села в город - то есть, недавние крестьяне. Будучи зачастую выходцами из обедневших крестьянских семей, они нередко жили в тяжёлых экономических условиях и медленно адаптировались к новой обстановке. Такие люди легко поддавались революционной агитации.
Немалую часть террористов этого периода составили женщины. В Боевой организации партии эсеров было около трети женщин, а в целом от общего количества террористов они составляли четвёртую часть. Активное участие женщин в общественно-политической борьбе, несомненно, рассматривалось революционерами в качестве своеобразной формы женской эмансипации. Трактуя эмансипацию как равенство полов, женщины своим участием в революционной борьбе, доказывали себе и другим, что способны к любой сфере деятельности, в том числе, и к столь рискованной, как политическая борьбе в форме терроризма. В подпольных организациях они ощущали свое равенство с мужчинами в большей степени, чем в какой-либо из традиционных сфер деятельности. Активнее, чем раньше, в терроре принимали участие представители национальных меньшинств Российской империи: евреи, поляки и др.
В целом надо подчеркнуть, что как среди непосредственных участников актов политического терроризма, так и, особенно, среди их идейных вдохновителей основную часть составляли представители интеллигенции.
В данном случае в состав понятия "интеллигенция" входят не выдающиеся деятели культуры, а рядовые интеллигенты, т. е. получившие высшее образование (или незаконченное высшее), занятые интеллектуальным трудом и разделяющее специфическое мировоззрение. Очень часто это были студенты университетов, которые, увлекшись революционной деятельностью, бросали университет, так и не получив высшего образования. Они с головой погружались в революционную деятельность, которая представлялась им гораздо более полезной и общественно значимой (не говоря уже об увлекательности), чем скучные академические занятия в университетских аудиториях и лабораториях.
Характерно, что автор прокламации "Молодая Россия" Петр Заичневский, выходец из Орловской губернии, познакомился с революционной литературой, будучи студентом физико-математического факультета Московского университета. Его любимым автором вскоре стал французский теоретик политического терроризма Огюст Бланки, доказывающий в своих трудах, что терроризм является наиболее эффективным средством революционной борьбы. Чтение произведений Огюста Бланки, а также других западных революционных теоретиков, углубленное изучение истории революций в Европе - чему он стал посвящать все свое время, - и сформировало Заичневского как убежденного сторонника политического терроризма.
Политический терроризм не сводился лишь к покушениям на высших руководителей государства и чиновников государственного аппарата. Нападениям боевиков подвергались все, кого они зачисляли в "реакционеры", все, кто в той или иной форме заявлял о своей лояльности государственной власти. Особой формой терроризма были экспроприации. С начала ХХ века они стали массовым явлением. Экспроприациями террористы называли налеты на банки и другие финансовые учреждения, вооруженные грабежи состоятельных людей с целью изъятия денежных средств и ценных вещей. Экспроприации ("эксы") оправдывались революционерами нуждами революционной борьбы. Так, только в октябре 1906 года в стране было зафиксировано 362 случая экспроприаций. В ходе экспроприаций, по данным Министерства финансов, с начала 1905 года по середину 1906 года банки потеряли более 1 миллиона рублей. [23]
Самой активной в осуществлении террористических акций была партия социалистов-революционеров - сокращенно "эсеры". Партия социалистов-революционеров была образована в конце 1901 года, когда различные неонароднические организации слились в одну партию. Партия социалистов-революционеров, официально включила идеи терроризма в свои программные документы - в то время как большинство других партий, на практике занимавшихся терроризмом, официально предпочитало об этом умалчивать, а порой в своих документах лицемерно осуждать его. Свою террористическую тактику партия эсеров рассматривала как продолжение традиций народовольцев.
В апреле 1902 г. убийством министра внутренних дел Д. С. Сипягина заявила о себе боевая организация (БО) эсеров. БО являлась самой законспирированной частью партии, её устав был написан М. Гоцем. Организация была в партии на автономном положении, ЦК лишь давал ей задание на совершение очередного террористического акта и указывал желательный срок его исполнения. У БО были своя касса, явки, адреса, квартиры, ЦК не имел права вмешиваться в её внутренние дела. Руководители БО Гершуни (1901-1903) и Азеф (1903-1908), были организаторами партии эсеров и самыми влиятельными членами её ЦК. Как выяснилось в последствие, в 1907 году полиции удалось перевербовать Азефа и с его помощью боевая организация эсеров в том же году была ликвидирована.
Под руководством Бориса Савинкова члены боевой организации эсеров совершили два наиболее известных террористических акта: убийство министра внутренних дел Плеве 15 июля 1904 года и убийство великого князя Сергея Александровича 4 февраля 1905 года. Благодаря этим покушениям, партия социалистов-революционеров и её боевая организация получили широкую известность и много сторонников: по случаю смерти министра, считавшегося противником любых реформ, никто не высказал соболезнований; великий князь Сергей Александрович также считался реакционером. [Более подробно об убийстве великого князя Сергея Александровича террористом Каляевым см. ниже.]
Кроме боевой организации, занимавшейся террором центрального значения, действовали местные террористические группы эсеров разного уровня, причём большинство терактов было совершено местными боевыми группами.
На годы революции 1905-1907 годов пришелся пик террористической деятельности эсеров. В этот период эсерами было осуществлено 233 покушения. Всего с 1902 по 1911 год эсеры совершили 248 покушений. [25]
Помимо эсеров, которые, несомненно, были наиболее активной террористической силой, широко практиковали террористические акты и "эксы" и другие революционные партии.
Широко практиковала террор и партия большевиков во главе с В. Ульяновым-Лениным. Большевики имели свою боевую организацию. Во главе ее стоял Леонид Красин. Надо отметить, что большевики, в соответствие с теорией Маркса, долгое время теоретически отрицали террор как средство революционной борьбы. В. Ленин даже посвятил несколько статей критике бланкизма, т. е. учения О. Бланки о терроризме как наиболее эффективном методе революционной борьбы. Однако на практике большевики фактически включились в терроризм, превратив его в один из важнейших методов, - наряду с пропагандой, организацией стачек и забастовок. Руководитель большевистской боевой организации Л. Красин, будучи по образованию инженером-электриком, вскоре стал крупным специалистом по изготовлению достаточно компактных взрывных устройств с электрическим взрывателем. Ими он обильно снабжал не только свою боевую организацию, но и боевиков из других партий.
Вместе с тем, надо отметить, что до 1917 года большевики как партия были мало известны в России. Возникнув на II съезде (1903) РСДРП в результате раскола этой партии, большевистское крыло не сумело развернуть сколько-нибудь широкую революционную деятельность в России, поскольку ее лидеры и активные участники практически постоянно проживали за границей. Там же, за границей проходили основные мероприятия партии - съезды, конференции и др., печатались газеты "Искра", а с 1912 - "Правда". Хотя эти газеты и перепечатывались подпольными типографиями в России, однако до читателей они доходили лишь в количестве нескольких сотен экземпляров - что для огромной страны было ничтожно мало. С 1907 по 1917 гг. деятельность большевиков фактически замерла даже за границей. Достаточно сказать, что после 5-го съезда, проведенного в 1907 г. в Лондоне, большевикам не удалось провести ни одного сколько-нибудь значимого мероприятия - 6-й съезд состоялся лишь июле-августе 1917 г. в Петербурге, т. е. в период, когда формально находившееся у власти Временное правительство все более упускало эту самую власть из своих рук.
Боевой организации большевиков удалось осуществить несколько удачных эксов в Тифлисе и, особенно, в Баку, где в начале 1900-х происходил "нефтяной бум" и многие люди быстро богатели. Планированием эксов занимался Коба (Сталин), непосредственное исполнение возглавлял Камо (Тер-Петросян).
К террористической деятельности радикалы привлекали несовершеннолетних. Это явление усилилось после взрыва насилия 1905 года. Экстремисты использовали детей для выполнения разнообразных боевых задач. Многие несовершеннолетние террористы принимали свою новую жизнь в роли подпольных борцов за свободу в качестве увлекательной игры, наполненной тайнами, опасностью, секретами и приключениями. Она же сопровождалась грамотно выстроенной идеалистической риторикой. Подогревала энтузиазм новоявленной молодежи и заговорщическая атмосфера, поддерживаемая более зрелыми и опытными боевиками, которые в глазах детей казались настоящими героями-освободителями. Самой молодой помощницей террористов из зафиксированных в источниках случаев была 4-летняя девочка Лиза, дочь Ф. И. Драбкиной, известной как "товарищ Наташа". Эта большевичка брала своего ребенка для прикрытия, когда перевозила взрывчатые вещества.
Если рассматривать период с 1866 года (от выстрела Д. Каракозова в Александра II) до конца 1911 года, т. е. период массового политического терроризма, то число убитых и раненных, было, несомненно, велико. Если усреднить данные различных источников, то можно определить их цифрами порядка 30 - 50-ти тысяч убитых и порядка 110 - 120 тысяч раненых.
Надо учесть, что практически каждый террористический акт уносил жизни и ранил не только того человека, против которого был направлен (порой человек, бывший целью, оказывался жив), но и людей, находившихся в тот момент поблизости, часто родственников или знакомых, а нередко и людей совершенно случайных. Так, при покушении на Петра Аркадьевича Столыпина при взрыве его дачи на Аптекарском острове убитыми оказалось 27 человек и 32 человека раненными, пострадали дочь и сын Столыпина. Сила взрыва "была такова, что частями разрушенных стен и выброшенных из дома предметов меблировки, а также мелкими осколками стекла, раздробленными почти в крупу, была обсыпана вся набережная перед дачей. Трупы убитых, вырытые работавшими пожарными и солдатами, оказались большей частью с оборванными частями тела, многие имели вид бесформенного мяса, без голов, рук и ног" [26]
Помимо человеческих жертв, терроризм всегда влечет за собой последствия социально-психологического характера, создавая в обществе обстановку подозрительности, недоверия, нервозности и страха. При этом терроризм, конечно, не решает ни одной из насущных проблем общественного развития, а лишь усугубляет имеющиеся и создает новые, еще более острые. Так, вопреки упованиям Желябова, высказанным им, частности, в защитительной речи на суде после убийства Александра II, "паника в народе" не привела к восстанию против самодержавия. Она лишь вызвала в некоторых регионах стихийные еврейские погромы, объяснявшиеся тем, что Гриневицкий был евреем. [27]
Одним из самых значительных актов политического терроризма было убийство П. А. Столыпина в 1911 году в Киеве. (Этот факт был рассмотрен нами ранее – см. Гл. 1.)
Одним из терактов, получивших широкую огласку, стало убийство социалистом-революционером Иваном Каляевым генерал-губернатора Москвы великого князя Сергея Александровича. "17 февраля 1905 г., к три часа пополудни, в то время, когда великий князь Сергей Александрович проезжал в экипаже через Кремль и выехал на Сенатскую площадь, террорист Каляев бросил в него бомбу, которая, попав ему в грудь, разорвала его на куски. Великая княгиня Елизавета Федоровна находилась, как нарочно, в Кремле, где она устраивала склад Красного Креста для Маньчжурской армии. Услышав потрясающий грохот взрыва, она прибежала так как была, без шляпы, и упала на тело своего мужа, голова и руки которого лежали оторванные, посреди обломков кареты. Потом, вернувшись в великокняжеский дворец, она погрузилась в горячую молитву." (28).
И. Каляев был приговорен судом к смертной казни. Однако жена Сергея Александровича, великая княгиня Елизавета Федоровна, не смотря на тяжесть понесенной утраты, нашла в себе силы посетить Каляева в тюрьме и попыталась поговорить с ним. Она не понимала, с какой целью был убит ее муж, и что за человек это сделал. Вот как описал эту встречу сам Каляев "Мы смотрели друг на друга, - писал об этом свидании Каляев, - не скрою, с некоторым мистическим чувством, как двое смертных, которые остались в живых. Я - случайно, она - по воле организации, по моей воле, так как организация и я обдуманно стремились избежать лишнего кровопролития. И я, глядя на великую княгиню, не мог не видеть на ее лице благодарности, если не мне, то, во всяком случае, судьбе за то, что она не погибла.
- Я прошу вас, возьмите от меня на память иконку. Я буду молиться за вас.
И я взял иконку.
Это было для меня символом признания с ее стороны моей победы, символом ее благодарности судьбе за сохранение ее жизни и покаяния ее совести за преступления великого князя.
- Моя совесть чиста, - повторил я, - мне очень больно, что я причинил вам горе, но я действовал сознательно, и если бы у меня была тысяча жизней, я отдал бы всю тысячу, а не только одну.
Великая княгиня встала, чтобы уйти. Я тоже встал.
- Прощайте, - сказал я. - Повторяю, мне очень больно, что я причинил вам горе, но я исполнил свой долг, и я исполню его до конца и вынесу все, что мне предстоит. Прощайте, потому что мы с вами больше не увидимся". [29]
Тем не менее, Елизавета Федоровна выхлопотала у царя для Каляева помилование. Для этого по существовавшим правилам прошение о помиловании должен был подать сам осужденный. Но Каляев отказался это сделать. "Каляев был... переведен из Москвы в Шлиссельбургскую крепость, знаменитую государственную тюрьму. 23 мая, в 11 часов вечера, в камеру к заключенному вошел главный военный прокурор Федоров, ведший следствие по его делу; он был еще по университету знаком с Каляевым. "Я уполномочен вам передать, - сказал он, - что, если вы попросите о помиловании, его величество соизволит вам даровать его". Каляев ответил со спокойною твердостью: "Нет, я хочу умереть за свое дело". Федоров изо всех сил настаивал, в очень возвышенном и человеческом тоне; Каляев плакал, но не сдавался. Наконец, он сказал: "Если вы проявляете ко мне столько участия, позвольте мне написать моей матери". - "Хорошо!.. напишите ей. Я немедленно доставлю ваше письмо". Когда заключенный кончил писать, Федоров сделал последнее усилие, чтобы убедить его. Собрав все свои силы, но сохраняя полное спокойствие, Каляев торжественно заявил: "Я хочу и должен умереть. Моя смерть будет еще полезнее для дела, чем смерть Николая Александровича". Прокурор понял, что он никогда не сможет сломить этой неукротимой воли".
Тюремный священник Флоринский рассказывал:
"Я никогда не видел человека, шедшего на смерть с таким спокойствием и смирением истинного христианина. Когда я ему сказал, что через два часа он будет казнен, он мне совершенно спокойно ответил: ,,Я вполне готов к смерти; я не нуждаюсь в ваших таинствах и молитвах. Я верю в существование Святого Духа, Он всегда со мной, и я умру сопровождаемый Им. Но если вы порядочный человек и если у вас есть сострадание ко мне, давайте просто поговорим как друзья". И он обнял меня!" [30]
Как уже отмечалось, главными организаторами, идейными вдохновителями, а порой и исполнителями актов политического терроризма были люди, принадлежащие к социальной группе, которую принято именовать интеллигенцией.
Вопрос об интеллигенции является одним из наиболее обсуждаемых в российской мысли. Ему посвящена огромная литература. Без преувеличения можно констатировать, что ни один крупный отечественный мыслитель не обошел его стороной. Специально вопросу об интеллигенции был посвящен ставший знаменитым сборник "Вехи" (См. Вехи. Сборник статей о русской интеллигенции. 1909), вызвавший многочисленные отклики во всей последующей литературе и продолжающий привлекать внимание и сегодня. Обсуждался этот вопрос и в советское время, хотя главным образом, в так называемой "самиздатовской" литературе, т. е. в той литературе, которая нелегально издавалась людьми, настроенными оппозиционно по отношению к советской власти.
Пристальное внимание многих отечественных авторов к теме интеллигенции в России, разумеется, не случайно. С одной стороны, эта, относительно небольшая часть общества, всегда играла в России значительную роль. С другой - она испытывала на протяжении почти всей истории своего существования исключительные трудности и лишения, сталкивалась с серьезными препятствиями на пути выполнения своей общественной миссии. Далеко не всегда она оказывалась на высоте поставленных перед собою задач. Исторический путь российской интеллигенции - это путь исканий и заблуждений, не только путь относительных побед и заслуг перед обществом, но и поражений, чреватых отрицательными последствиями, как для всего общества, так и для самой интеллигенции.
Возникновение интеллигенции как особого социального явления в России принято связывать с периодом конца 18-го - начала 19-го веков, с просветительской деятельностью Радищева и Карамзина. Для интеллигенции стал характерен особый духовный настрой, особое умонастроение. Это умонастроение отчетливо выражено в словах Радищева: "Я взглянул окрест себя и душа моя страданиями человеческими уязвлена стала".
Забота об униженных и оскорбленных, печалование о человеческой судьбе, о страданиях людей, стремление найти пути к лучшей жизни для всех и каждого человека - стали отличительными чертами русской интеллигенции с момента ее возникновения. Эти черты, как правило, ставили ее в оппозиционное положение к государственной власти, рождали критический настрой по отношению к существующим общественным порядкам и институтам.
Названные черты наиболее ярко проявились в 19-ом - начале 20-го веков. Именно они дали повод говорить об интеллигенции в России как уникальном феномене, аналогов которому нет в других странах, в частности, в странах Запада. Действительно, западные интеллектуалы, т. е. работники умственного труда, в большинстве случаев и на протяжении длительного периода не ставили перед собой задач нравственного и социального совершенствования; позиция критичности по отношению к существующим порядкам и институтам была для них не характерной. Однако, чтобы более точно ответить на вопрос об уникальности феномена российской интеллигенции, необходимо, конечно, сформулировать общее представление о том, что следует понимать под интеллигенцией.
Итальянский ученый Витторио Страда, глубокий знаток русской истории и литературы, выделяет три значения слов "интеллектуал" и "интеллигенция":
1. Производитель и обладатель специального знания;
2. Человек, критически воспринимающий общество своего времени в перспективе прошлого и будущего;
3. "Образовательный слой", являющийся необходимым для создания и передачи культурных ценностей. [31]
По мнению В. Страда, западные интеллектуалы освоили вторую из названных позиций только к концу 19-го века, в то время как для русской интеллигенции она была характерна С САМОГО ЕЕ ВОЗНИКНОВЕНИЯ, т. е., начиная от эпохи Радищева и Карамзина.
Важно иметь в виду, что в данном случае в состав понятия "интеллигенция" входят не только выдающиеся деятели культуры, а в ПЕРВУЮ ОЧЕРЕДЬ РЯДОВЫЕ ИНТЕЛЛИГЕНТЫ – (см. выше). Воззрения выдающихся представителей культуры могут как в той или иной степени совпадать с воззрениями основной массы интеллигентов, так и не совпадать.
Так, философские и социально-политические взгляды Достоевского не были поняты и не разделялись основной массой русских интеллигентов второй половины 19-го - начала 20-го века. Кумирами интеллигенции этого периода были Белинский, Чернышевский, Некрасов.
Идеи сборника "Вехи", разработанные рядом выдающихся мыслителей и философов, были не поняты и даже встречены в штыки основной массой интеллигентов. Наибольшая часть российских интеллигентов, будучи страстно увлеченной революционной борьбой, не услышала предупреждений, содержавшихся в "Вехах" и оказавшихся пророческими.
Качества предреволюционной интеллигенции ярко охарактеризованы А. Солженицыным. "Всеобщий поиск целостного миросозерцания, жажда веры (хотя и земной), стремление подчинить свою жизнь этой вере... Социальное покаяние, чувство виновности перед народом... Нравственные оценки и мотивы занимают в душе русского интеллигента исключительное место; думать о своей личности - эгоизм, личные интересы и существование должны быть безусловно подчинены общественному служению; пуританизм, личный аскетизм, полное бескорыстие, даже ненависть к личному богатству, боязнь его как бремени и соблазна... Фанатическая готовность к самопожертвованию, даже активный поиск жертвы; хотя путь такой проходят единицы, но для всех он - обязательный, единственно достойный идеал."[32]
Дореволюционным интеллигентам, в том числе и, вероятно, в первую очередь интеллигентам-террористам часто были присущи такие личные качества, о которых писал Солженицын. Это отчетливо видно на приведенных выше примерах Ивана Каляева, а также Андрея Желябова и Софьи Перовской. Последняя, будучи дочерью Петербургского Генерал-губернатора, предпочла светским салонам "борьбу за народное дело", как она его понимала - борьбу, полной лишений и смертельного риска.
Нередко принято говорить о "пропасти" между интеллигенцией и народом. Имеется в виду, что интеллигенция плохо представляла жизнь народа и поэтому выдвигала идеи далекие от интересов народа и непонятные ему. Однако в действительности эта пропасть была в значительной степени только кажущейся. Ведь не кто иной, а именно интеллигенция подготовила идейную почву для падения самодержавной монархии в России. Революционный настрой интеллигенции, ставший характерным для нее, начиная с 60-х годов 19-го века, в конце концов передался широким слоям и стал достаточно массовым.
Надо также подчеркнуть, что интеллигенция конца 19-го - начала 20-го века, усвоив себе атеистическое мировоззрение, сумела внедрить его в сознание определенной части народа, т. е. крестьянства, а также городских рабочих и мастеровых.
О значительности социальной роли интеллигенции, о влиянии ее умонастроения на умонастроение широких масс свидетельствуют слова П. Б. Струве, относящиеся к 1908 году. "Значение того, как думает интеллигенция чрезвычайно велико... Замечательный исторический и социологический урок русской революции заключается именно в том, что она показала, с какой легкостью закрылась эта пресловутая "пропасть" (между интеллигенцией и народом - В. Ш.): идеи интеллигенции поразительно быстро проникли в народные массы и действительно заразили их. В силу этого ответственность интеллигенции за свое "умоначертание" чрезвычайно велика. Оно перестало быть просто интеллигентским делом". [33]
Таким образом, роль интеллигенции в истории России весьма значительна. И это не случайно. Дело не только в особенностях российского исторического пути, но и в самой природе интеллигенции и в природе всякой общественной организации.
Во всяком обществе для его нормального функционирования и развития необходима относительно небольшая группа людей, специально занятая осмыслением исторического пути этого общества и разработкой перспектив дальнейшего развития. Идеи этой группы людей оказывают значительное влияние на массовое сознание, тем самым, так или иначе, оказывают влияние на развитие общества. На значение и особенности взаимодействия интеллигенции и народа обратил внимание С. Франк: "Народ есть всегда, даже в самом демократическом государстве, исполнитель, орудие руках какого-либо направляющего и вдохновляющего меньшинства... Конечно, от культурного, умственного и нравственного состояния широких народных масс зависит, какая политическая сила, какие политические идеи и способы действий окажутся наиболее влиятельными и могущественными. Но получающийся отсюда общий итог всегда, следовательно, определен взаимодействием между содержанием и уровнем общественного сознания масс и направлением идей руководящего меньшинства." [34]
Для русской интеллигенции было характерно обостренное чувство социальной справедливости, побуждающее резко реагировать на всякую несправедливость, забота и печалование об униженных и оскорбленных. Здесь надо отметить, что на самом первом- своего рода предварительномэтапе – оно выражалось в литературных произведениях, в критике существующего общественного строя. Второй этап был связан с "хождением в народ", о котором мы уже упомянули выше. На третьем этапе значительная часть интеллигенции перешла к методам политического терроризма.
Дореволюционная интеллигенция стала превращаться, - если воспользоваться выражением Н. Бердяева - в "негатив с русского позитива". Под позитивом имеется в виду православное мировоззрение. Иначе говоря, интеллигенция унаследовала от православных подвижников веры стойкость, мужество, способность переносить лишения и страдания, чувство справедливости. Но цели и методы стали совершенно иными. Если православие исходит из невозможности рая на земле, то атеизм, при обостренном чувстве справедливости, напротив, одержим идеей построения земного рая, т. е. некого совершенного общества, в котором зло будет полностью и окончательно побеждено, наступит эра всеобщего "равенства и братства".
Идея построения в короткие сроки справедливого и совершенного общества основана на том, что можно назвать "героическим максимализмом». Героический максимализм не мирится с плавными, постепенными, частичными улучшениями общества. Носителям героического максимализма присущи революционный невроз и горячечный активизм. Они верят в чудесное преображение общества и человека посредством единовременного решительного акта, каким им представляется революция, героический поступок. Их цель - быстрое достижение намеченной цели, даже если для этого понадобится принести в жертву жизнь и благосостояние миллионов людей. Кропотливая, планомерная, подвижническая работа представляется им скучной рутиной, она не согласуется с их установкой на внешнее геройство и позу.
На деле, представители героического максимализма не способны к систематической работе, требующей самодисциплины, психологической устойчивости и сосредоточенности.
Русский философ С. Булгаков противопоставил героическому максимализму христианское подвижничество. "Задача героизма, - писал Булгаков, - внешнее спасение человечества (точнее, будущей части его) своими силами, по своему плану, "во имя свое", герой - тот, кто в наибольшей степени осуществляет свою идею, хотя бы ломая ради нее жизнь... Задача христианского подвижничества - превратить свою жизнь в незримое самоотречение, послушание, исполнять свой труд со всем напряжением, самодисциплиной, самообладанием..." [35]
В последние десятилетия перед 1917 годом в России постепенно, хотя и не "семимильными" шагами, возникало уважение к праву, к суду, как к той единственной инстанции, которая призвана разрешить возникающие конфликты и противоречия. Не приказ начальника, не указание вышестоящего лица, не "общественное мнение", сформированное на страницах газет, и не мнение большинства, а право, т. е. закон, осуществленный в процессе судебного разбирательства, все более становились тем критерием, который утверждался в сознании людей как единственно правомерный для разрешения конфликтных ситуаций.
Против правового "нигилизма" активно выступали такие социологи и правоведы как Петражицкий, Остроградский, Кистяковский, Новгородцев и другие. Однако для развития правосознания и для совершенствования правовой системы России было отпущено не слишком много времени. Опыта практического применения идеи правового государства было еще крайне недостаточно, поэтому, например, такая, по своей сути прогрессивная и демократическая, форма судопроизводства как суд присяжных, была крайне несовершенна. Российская демократическая интеллигенция трактовала независимость суда только как независимость от власти царя. Всякое же действие, направленное против этой власти, рассматривалось положительно, как проявление "демократии".
Как уже отмечалось выше, в 1878 году известная революционерка Вера Засулич совершила покушение на жизнь петербургского генерал-губернатора Трепова, выстрелив в него несколько раз из пистолета. Несомненно, этот поступок был и незаконным покушением на жизнь, и актом терроризма, поэтому заслуживал наказания, какими бы мотивами он ни прикрывался. Однако суд присяжных оправдал Веру Засулич под восторженные возгласы публики и при столь же восторженных откликах прессы. Практически вся российская пресса еще до начала судебного процесса и во время него широко публиковала материалы, восхваляющие поступок Засулич.
Публицист К. Леонтьев (не принадлежавший к "демократическому" лагерю) писал по этому поводу: "Её оправдали, ей сделали блистательную овацию. В петербургских газетах писали, что выстрел ее будет иметь значение как поворотная точка, после которого политических арестантов совсем не будет.... Судят вовсе не убийцу, не Веру Засулич, а жертву ее, т. е. генерала Трепова.... Веру Засулич выносят на руках..." [36]
Очевидно, что суд, основанный на принципах права, должен прилагать равные мерки ко всем гражданам и быть защищенным, в том числе, и от давления со стороны средств массовой информации, со стороны общественных настроений. Последнее не должно исключать, в большинстве случаев, открытость, публичность судебного заседания. Кроме того, опыт длительного применения суда присяжных показал, что отбор присяжных - весьма сложная процедура: отнюдь не всякий "человек с улицы", т. е. непосредственно не причастный к рассматриваемому в суде делу, может быть включен в состав присяжных заседателей. Формирование состава присяжных предполагает первую фазу соревнования сторон обвинения и защиты. Это соревнование начинается задолго до самого суда и предусматривает возможность отвода той или иной кандидатуры в состав присяжных, как со стороны прокурора, так и со стороны адвоката.
Последующий мировой опыт развития либеральной судебной системы (особенно в ХХ веке) показал, что влияние общественного мнения и общественных настроений способно существенно помешать объективности судебного разбирательства. Поэтому в наши дни законодательство многих стран предусматривает меры ограждения суда от давления со стороны, в том числе, и со стороны мнений, выражаемых на страницах газет, в других средствах массовой информации. Повторим, что такого рода меры не должны исключать публичности судебного заседания. Вводятся также меры по отводу присяжных, если выясняется, что у присяжного могут быть основания для симпатий в пользу одной из сторон и т. д. Предреволюционная судебная система в России не получила достаточного времени для практической отработки всех деталей, в частности, для устранения ее зависимости от влияния общественного мнения.
«Согласно либеральному мировоззрению, - отмечал один из крупнейших специалистов по истории отечественного либерализма В. В. Леонтович (живший и работавший в вынужденной эмиграции), - исторические долиберальные государственные формы нельзя разрушать революционным переворотом, а их надо преобразовать. Либерализм знает, что насильственная революционная акция чаще всего РАЗРУШАЕТ КАК РАЗ наиболее ЦЕННЫЕ элементы старого строя, не затрагивая при этом первобытной сущности любой государственной власти - т. е. силы в чистом виде, а тем самым создаются предпосылки для того, чтобы государственная власть в дальнейшем проявляла себя еще гораздо более грубо, не будучи уже ограничиваема и сдерживаема вообще ничем после отпадения даже древних традиций. Кроме того, согласно либеральному миропониманию, долгое существование государственной формы, менее совершенной, чем правовое либеральное государство, часто доказывает, что в стране или в народе еще НЕТ НУЖНЫХ УСЛОВИЙ для перехода к либеральному государственному устройству и к либеральному общественному порядку, а такие условия или предпосылки, конечно же, невозможно создать насильственной акцией". [37]
Установка на радикальную переделку общества посредством насильственного разрушения всего наличного строя («до основанья») стала одной из доминант политического мышления целого ряда мыслителей. Она решающим образом определила политические взгляды нескольких поколений российских политических деятелей и политических мыслителей - от Белинского и Чернышевского до большевиков.
Немалое число недавних студентов занимало самые радикальные политические позиции, резко отвергали саму мысль о сотрудничестве с властью, выдвигали внешне привлекательные, но реально невыполнимые требования. Ни о каком сотрудничестве между властью и общественностью при таких условиях речи быть, разумеется, не могло. "Интеллигенция, нарушая общественный порядок, заняв враждебное по отношению к правительству положение, толкала правительство на борьбу с революцией путем исключительных мер. Получался заколдованный круг, из которого ни та, ни другая сторона не умели найти выход. Чья бы вина не была, но печальный факт оставался фактом: между властью и обществом легла широкая пропасть". (38).
Противостояние "они" и "мы" подпитывалось обеими сторонами. Разумеется, и царская власть отнюдь не всегда была расположена к установлению взаимопонимания с обществом. Напомним лишь, что Александр Третий, в качестве ответных шагов на покушение на отца, принял меры по ограничению демократических свобод. Им были также существенно урезаны права земства. Николай Второй начал свое царствование со ставшей печально известной речи, о "бессмысленных мечтаниях" - этими словами он назвал надежды общества на демократизацию. В своем отношении к интеллигенции он исходил из представления, что это всего лишь незначительная горстка людей, мешающая единению царя с народом. Потому шел на контакт с демократическими слоями общества только в самых крайних случаях и под нажимом обстоятельств.
Таким образом, взаимное недоверие создавало своего рода замкнутый круг. Прорвать его можно было только совместными, двусторонними усилиями власти и общественности. Но это можно было сделать лишь раннем этапе эволюции терроризма, - пока он еще не принял массового характера. В дальнейшем у государственной власти не ОСТАВАЛОСЬ ИНОГО ВЫХОДА кроме применения силовых методов борьбы с политическим терроризмом. И эти методы принесли положительные результаты. После 1911 года политический терроризм в России фактически прекратил свое существование.
Разумеется, силовые методы не могли изменить УМОНАСТРОЕНИЯ интеллигенции, которое по-прежнему оставалось ориентированным на революционный радикализм. Этим настроением интеллигенция все более заражала и другие слои российского общества. Раздор в обществе создавал проблемы не только социального, но и межличностного порядка. Он все более ожесточал общественные нравы, которые до этого в целом в России всегда были достаточно мягкими и милосердными. Раскол общества на два враждебных лагеря и привел в конце концов к тому, что к октябрю 1917 года страна практически перестала быть управляемой, чем и воспользовались большевики, захватив власть без сколько-нибудь значительного сопротивления.
Немалую роль в насильственном разрушении существующего порядка сыграла пресса.
"Главный лозунг печати: проклинай, ненавидь и клевещи", - так нелицеприятно характеризовал современную ему предреволюционную печать В. В. Розанов. [39]. Впрочем, Розанов распространял свою пессимистическую оценку на всякую печать, считая, что ложь, клевета, дезинформация и др. заложены в самой природе средств массовой информации. К такому выводу его привели наблюдения над предреволюционной российской прессой 1906 - 1918гг.
В этот исторический отрезок свобода печати была сравнимой с современной, а, возможно, и превосходила современный уровень. Однако пресса предреволюционного периода была в большинстве случаев крайне политизирована: каждая газета или журнал отстаивали определенную политическую линию, обслуживали одну из политических партий. Поэтому печать была одной из важнейших составляющих межпартийной борьбы. Отсюда и те ее отрицательные свойства, которые отмечены мыслителем. По этой же причине ни одно из изданий не было способно завоевать доверие самой широкой аудитории, стать авторитетным источником, независящим от партийных симпатий и антипатий.
В особенностях предреволюционной прессы не было ничего удивительного, если учесть, что она формировалась представителями той же интеллигенции, о которой мы вели речь выше. Подчиняя всю свою деятельность скорейшему свержению государственной власти, пресса не чуралась самых грязных методов для изображения представителей этой власти в самом худшем свете. Так, относительно императрицы Александры Федоровны постоянно делались намеки, что она "немецкая шпионка". Впрочем, оклеветаны были абсолютно все представители семьи Романовых.
Особым нападкам подвергался П. А. Столыпин.
Так, по поводу убийства Столыпина в одной из большевистских газет Ульянов-Ленин писал. "Умерщвление обер-вешателя Столыпина совпало с тем моментом, когда целый ряд признаков стал свидетельствовать об окончании первой полосы в истории русской контрреволюции. Поэтому событие 1-го сентября, очень маловажное само по себе, вновь ставит на очередь вопрос первой важности о содержании и значении нашей контрреволюции. Столыпин был главой правительства контрреволюции около пяти лет, с 1906 по 1911 год. Это - действительно своеобразный и богатый поучительными событиями период.
Политическая биография Столыпина есть точное отражение и выражение жизни царской монархии. Столыпин не мог поступать иначе, чем он поступал, при том положении, в котором оказалась при революции монархия. Погромщик Столыпин подготовил себя к министерской должности именно так, как только и могли готовиться царские губернаторы: истязанием крестьян, устройством погромов, умением прикрывать эту азиатскую "практику" - лоском, фразой, позой и жестом, подделанными под европейские".[40]
Отрицательная оценка Лениным деятельности и личности Столыпина вполне понятна: Столыпин был сторонником прочного государства, предпочитал постепенное улучшение общества посредством реформ. Насильственную революцию он считал крайне нежелательным явлением, отчетливо понимая, что она приведет не к прогрессу, а к катастрофе. Но именно революция была целью всей деятельности Ленина. Вслед за Марксом Ленин полагал, что революция есть "локомотив истории".
