3. 1. Понятие российской цивилизации……………………….с 1.
3. 2. Российская цивилизация и «русская идея»……………..c.10
3. 3. Православная, восточнославянская или российская цивилизация?................................................................................с.16
3. 4. Российская и западноевропейская цивилизации: общее
и различия. Точки бифуркации………………………………с. 18.
3. 5. Понятие российской цивилизации и концепции евразийства
и неоевразийства Л. Гумилева……………………………….с. 19
3. 6. Природно-географические и климатические особенности российской цивилизации………………………………………32.
3. 7. Православно-русская духовность в структуре российской цивилизации… …………………………………………………с.56
3. 8. Наследие античной греческой культуры в структуре
российской цивилизации. Максим Грек………….с.83.
3. 9. Реформы Петра и эволюция российской цивилизации. О роли европейских элементов в структуре российской цивилизации……………………………………………………….с.92.
3. 10. Культурно-генетический код российской цивилизации……………………………………………………с.119.
3. 1. Понятие российской цивилизации.
Российская цивилизация - это социально-культурная общность, сформировавшаяся на основе универсальных, т. е. сверхлокальных ценностей православного христианства, а также под влиянием особенностей географического положения и природно-климатических условий,. Эти ценности получили выражение в соответствующих системах морали, права, искусства, а также нашли также свои формы выражения в обширном комплексе практических и духовных знаний, в символических системах, способствующих преодолению локальной замкнутости первичных коллективов.
Российская цивилизация исторически определилась ее этно-конфессиональным ядром – русским (древнерусским) народом и, соответственно, – русским православием. Язык и культура «ядра», т. е. русский язык и русская культура решающим образом повлияли на интеграцию всех элементов цивилизации в единое целое. Именно «ядро» во многом определяет характер и особенности российской цивилизации, ее отличия от других цивилизаций. Вместе с тем, многоэтичность и многоконфессиональность является неотъемлемой чертой российской цивилизации.
Явившись ядром российской цивилизации, русский (первоначально –древнерусский) народ стал и носителем культурно-генетического кода. Этот код со временем, в той или иной степени, стал достоянием и других народов, вошедших в состав России, стал основой общероссийского народного характера, образа жизни и мысли.
Трактовка России как цивилизации сегодня характерна для работ многих авторов. Однако следует особо выделить работы А. С. Панарина (1940 – 2004) 1990-х – начала 2000-х гг., т. е того времени, когда в политике России был взят односторонний курс на подражательство Западу и на следование в русле его политической линии. В работах А. С. Панарина решительно отвергалась трактовка России как неполноценной страны, обреченной лишь на то, чтобы, отказавшись от всяких попыток сохранить самобытность и самостоятельность, всецело и слепо следовать в фарватере Запада. Она предполагала при реформировании российского общества первоочередной учет не абстрактно-общих положений, а конкретных особенностей России, благо и процветание ее народа. «Россия – не этническое государство русских, - отмечал А. С. Панарин, - а особая цивилизация, обладающая своим суперэтническим потенциалом и соответствующим набором геополитических идей.» [Панарин А. С. Выбор России: между атлантизмом и евразийством//Цивилизации и культуры. Вып. 2. 1996. С. 68.]
Культурно-генетический код есть то, что ДЕЛАЕТ данную цивилизацию "ТЕМ, ЧТО ОНА ЕСТЬ", сохраняет ее собственное "я", - то, благодаря чему, ОНА ОСТАЕТСЯ САМА СОБОЙ - при всех изменениях. Русь Киевско-Новгородская, Русь Московская, Россия Имперская, Россия в форме Советского Союза, современная Россия - разные исторические формы одного и того же - российской цивилизации. Иначе говоря, культурно-генетический код составляет сердцевину национальной идентичности как страны в целом (в нашем случае - России), так и самоидентификации отдельной личности, - без понимания и чувственного восприятия чего, невозможно ощущать себя россиянином, русским. Вместе с тем, следует подчеркнуть, что так же как генетика целиком не определяет все свойства живых существ, в том числе человека, так и культурно-генетический код не определяет все свойства цивилизации, - а только те, которые сохраняют ее цивилизационную идентичность, - точнее, - являются своеобразным гарантом ее сохранности.
Культурно-генетический код фиксирует основные ценности цивилизации, ее общественный идеал, особенности духа цивилизации.
Забегая вперед, отметим, что попытки сломать или радикальным образом изменить культурно-генетический код – посредством революций или непродуманных реформ в истории России происходили неоднократно. Однако они всегда приводили к отрицательным результатам – к ослаблению России, к хаосу, понижению уровня нравственности, разрушению законности и правопорядка.
Надо учесть, что культурно-генетический код – есть тот инвариант, который складывается на ранних этапах существования цивилизации. Разумеется, он подвержен трансформации. Но его замена на принципиально иной означала бы тотальное отрицание прошлого, а следовательно, - разрушение самих опорных конструкций данного общества, в нашем случае – российской цивилизации. Тотальное разрушение старых ценностей, не рождает новых, - как правило, их место занимают не те ценности, которые планируются инициаторами разрушения, а анти-ценности. Иначе говоря, на практике происходит «перевертывание» прежних ценностей, - то, что прежде воспринималось со знаком «плюс», приобретает знак «минус» и наоборот. Например, если добросовестный труд является ценностью, традиционной для российской цивилизации, то при радикальной разрушении культурно-генетического кода, его место займут противоположности – праздность, добывание денег любой ценой и т. п.. Но не, например, творчество, предприимчивость, «креативность и т. п., - как это обычно планируют реформаторы-революционеры.
При разрушении культурно-генетического кода происходит, в общем и целом, то же самое, что и при насильственной политической революции. «Насильственная революционная акция, - писал исследователь истории либерализма в России В. В. Леонтович, - чаще всего разрушает как раз наиболее ценные элементы старого строя, не затрагивая при этом первобытной сущности любой государственной власти – то есть силы в чистом виде, тем самым создаются предпосылки для того, чтобы государственная власть в дальнейшем проявляла себя еще гораздо более грубо, не будучи уже ограничиваема и сдерживаема вообще ничем после отпадения древних традиций.» [Леонтович В. В. История либерализма в России. 1761 -1914. М. 1995. С. 21.]
Выделение существенных признаков цивилизации не следует воспринимать в качестве нормативных или императивных. Такое выделение есть теоретическая констатация, основанная на истории цивилизации, на сопоставлении с другими цивилизациями. Следует особо подчеркнуть, что сопоставление с другими цивилизациями не может осуществляться по линии «лучше – хуже», «выше – ниже»: каждая цивилизация по-своему оригинальна и уникальна.
При выявлении особенностей той цивилизации, которую исследователь считает своей, следует избежать двух опасностей, двух одинаково недопустимых крайностей – греха лести и соблазна самоуничижения. Уникальность цивилизации, следовательно, не должна быть истолкована ни как свидетельство ее превосходства над всеми иными цивилизациями, ни как ее заведомая «неполноценность».
Характерное для России последних столетий западничество части российской интеллигенции исходит из того, Россия ничем принципиально не отличается от Европы и от Запада в целом. Поэтому, например, по выражению историка, члена Временного правительства (1917) П. Милюкова «Россия есть тоже Европа». Сторонники этой точки зрения приводят, в поддержку своей позиции в частности, изречение Екатерины II: «Россия есть европейская держава» и целый ряд других аргументов.
«Русские европейцы» и русские западники, как правило, негативно относятся ко всему историческому пути России, считая его ошибочным. Они настойчиво предлагают отречься от прошлого, отрицают положительное значение православия, стремятся переделать политический строй и весь российский образ жизни по западному образцу. Естественно, они отрицают всякую самобытность России, не видя в такой самобытности ничего, кроме отсталости и варварства. С другой стороны, они идеализируют Запад, не придают значения особенностям развития западноевропейской и североамериканской цивилизаций. Для сторонников этого взгляда Запад есть некий универсальный образ «продвинутого», передового общества, и поэтому – универсальный образец для подражания.
Русское западничество является полюсом, противоположным крайнему русскому почвеничеству. Такое крайнее русское почвенничество не получило теоретического выражения в трудах крупных русских мыслителей. Ни славянофилы, ни книга Данилевского «Россия и Европа», ни Достоевский (взгляды которого на Россию могут быть охарактеризованы как почвеннические) – ни в одном значительном произведении ни одного известного русского мыслителя нельзя найти огульного отрицания достижений Запада, отрицания значения западной культуры и науки. Если русские мыслители критикуют западные идеи (а это, несомненно, имеет место в истории русской мысли), то не потому, что они западные, а потому, что считают их ошибочными по существу. Не получив теоретического выражения в трудах крупных русских мыслителей, крайнее русское почвенничество (или «русофильство») с характерным для него резко негативным отношением к Западу нашло распространение в массовом сознании – так же, впрочем, как и противоположный полюс, т. е. русское «европейничание», западничество.
Остановимся некоторых принципиальных моментах несостоятельности крайнего западничества. Так, его представители, почему-то не задают себе вопрос, а считает ли сам Запад Россию своей органической частью? Между тем, ни в одном произведении, написанном западными авторами, о том, чтобы считать Россию, страной, принадлежащей к западной цивилизации, даже и речи нет. Начиная от древних, например, «Записок о Московии» Сигизмунда Гильберштейна» и до самых современных, - ни одному западному автору и в голову не приходит отнести Россию к странам Запада. Напротив, все они подчеркивают отличия России, которые для них совершенно очевидны.
Это характерно как для авторов, настроенных по отношению к России доброжелательно, так и для тех, которые не испытывают к России никаких симпатий. Отношение Запада к России хорошо сформулировано в словах Н. Бердяева: «Для западного культурного человечества Россия все еще остается совершенно трансцендентной, каким-то чуждым Востоком, то притягивающим своей тайной, то отталкивающим своим варварством. Даже Толстой и Достоевский привлекают западного культурного человека, как экзотическая пища, непривычно для него острая». [ Бердяев Н. Судьба России. М. 1990. С. 9.].
Приведенные слова относятся к 1915 году. Однако можно с уверенностью констатировать, что с тех пор мало, что изменилось. Разве что, появились новые проекты. Приведем некоторые из них.
Поскольку очевидно, что Россия в том виде, в котором она существовала на протяжении более чем тысячелетия, никак и никогда не впишется в западную цивилизацию, и не будет отвечать ее критериям, то надо изменить Россию самым радикальным образом, - рассуждают некоторые западные авторы, а вслед за ними и наши отечественные западники. - И значит, в первую очередь, изъять ее духовный стержень – русское православие, заменив его западными вероучениями, а также расчленить страну на три или более частей.
Такие проекты на Западе существуют, как и принимаются меры к их реализации. Фактически эти проекты означают ликвидацию России как цивилизации, как самостоятельного государства. Но ни один россиянин, кому дорога своя страна, кому дороги усилия предков, порой своей жизнью и кровью отстаивавших целостность и независимость России на самых разных этапах истории и в различных исторических формах, не согласится с этими проектами.
Обратим внимание и на достаточно распространенную точку зрения, отказывающую России в праве быть особой цивилизацией, наряду с другими цивилизациями современного мира. Эта точка зрения с неизбежностью ведет к отнесению России к разряду нецивилизованных стран. Она также отрицает целостность России, рассматривая ее в качестве конгломерата народов, территорий, и др. никак не связанных между собой. Однако, если допустить, что это действительно так, то становится не объяснимым столь длительное существование России: конгломерат не связанных между собой народов и территорий рассыпался бы при первом же историческом испытании, при первом же сколько-нибудь значительном ударе извне. Однако Россия за более чем тысячелетнюю историю перенесла множество исторических испытаний, и не только сохранила свою целостность, но и достаточно интенсивно развивалась.
Мало чем отличается от крайнего западничества и такой подход к истории России, когда автор берет на себя смелость пересмотреть всю историческую эволюцию России, исписав тома «критики исторического опыта» с тем, чтобы прийти к выводу об ошибочности всего исторического пути и, следовательно, о полной негодности исторического опыта. Такой подход не состоятелен с точки зрения научной и неприемлем с точки зрения нравственной. Он рождает исторический негативизм, но никак не способствует улучшению общества, порождая иллюзию, что такое улучшение возможно на пути отрицания прошлого, отречения от него.
Разумеется, каждое новое поколение призвано совершить нечто новое, продвинуть развитие общества и в этом смысле превзойти прошлое. Поэтому известный конфликт между поколениями неизбежен. Но история по своей сути есть не что иное как процесс преемственности поколений. Тотальное разрушение преемственности, разрыв исторической связи поколений неизбежно ведет к социальной амнезии. Забыв или не зная прошлого, новое поколение неизбежно примется, - как принято говорить в таких случаях, - заново «открывать Америку», «изобретать велосипед» и т. п. Следовательно, новации должны сочетаться с преемственностью, или, по словам К. Ясперса «превзойти прошлое можно лишь, не утрачивая своей связи с ним».
Стремление радикально переделать, переиначить Россию, начать историю с чистого листа, как показывает исторический опыт, не приводит ни к чему позитивному. Напротив, чаще всего оно ведет к исторической катастрофе, к разрушению материальных и интеллектуальных богатств, созданных и накопленных предыдущими поколениями. Ламентации по поводу, якобы «неудавшейся» истории, в действительности, служат препятствием для нормального исторического развития, рождают лишь патологическое желание все разрушить, и, посредством некоторого однократного акта, изменить все к лучшему. Но, как свидетельствует тот же исторический опыт, реальные улучшения на этому пути недостижимы. Такие улучшения требуют не горячечного активизма, характерного для политических революционеров, а упорного и размеренного труда во всех сферах жизни общества.
Сожаления по поводу прошлого бессмысленны, уже потому, что в прошлом уже ничего не изменишь – оно таково, каким состоялось. И в любом случае оно заслуживает отношения к нему как к ценности, поскольку оно есть жизнь и деяния наших предков. Относясь к жизни и деяниям предков с пренебрежением, мы утрачиваем моральное право ожидать уважительного отношения к нам со стороны наших потомков.
Ценностное отношение к прошлому предельно кратко сформулировал А. С. Пушкин в своем ответе на первое «Философическое письмо» П. Я. Чаадаева: «Хотя лично я сердечно привязан государю, я далеко не восторгаюсь всем, что вижу вокруг себя; как литератора – меня раздражают, как человека с предрассудками – я оскорблен, - но клянусь честью, что ни за что на свете я не хотел бы переменить отечество, или иметь другую историю, кроме истории наших предков, такой, какой нам Бог её дал.» [Пушкин А. С. Письмо П. Я. Чаадаеву//Русская идея. Сост. и автор вступительной статьи М. А. Маслин. М. 1992. - С. 51.]
В каком отношении находится трактовка России как цивилизации к другим концепциям, имеющим свои предметом Россию как целое, стремящимся ответить на вопросы о ее сущности, исторических задачах и предназначении?
