"Движение против еврейства…, - писал русский философ В. С. Соловьев (1853 – 1900), - представляет… нарушение самых основных требований справедливости и человеколюбия. Мы считаем нужным напомнить русскому обществу эти элементарные требования. Их забвение есть единственная причина так называемого еврейского вопроса, а простое и искреннее их принятие есть единственный путь к его разрешению.
1) Во всех племенах есть люди негодные и зловредные, но нет и не может быть негодного и зловредного племени, так как этим упразднялась бы личная нравственная ответственность, и потому всякое враждебное заявление или действие, обращенное против еврейства вообще и против евреев как таковых, показывает или безрассудное увлечение слепым национальным эгоизмом, или же личное своекорыстие и ни в коем случае оправдано быть не может.
2) Несправедливо возлагать ответственность на еврейство за те явления в его жизни, которые вызваны тысячелетними преследованиями евреев в Европе и теми ненормальными условиями, в которые этот народ был поставлен. Если в течение многих веков евреев насильно принуждали заниматься одним денежным делом, закрывая для них другие роды деятельности, то нежелательные последствия такого исключительного направления еврейских сил никак не могут быть устранены дальнейшими стеснениями, которые только увековечивают прежний ненормальный порядок.
3) Принадлежность к семитическому племени и Моисееву закону не представляет собою ничего предосудительного, не может сама по себе служить основанием для особого гражданского положения евреев сравнительно с русскими подданными других племен и вероисповеданий.
Так как русские евреи, принадлежащие к известным сословиям, несут одинаковые повинности со всеми прочими представителями тех же сословий, то по справедливости они должны иметь и общие права."С точки зрения Вл. Соловьева, антисемитизм не только антигуманен и безнравствен, но и опасен для России. Поэтому "следует решительно осудить антисемитическое движение не только как безнравственное по существу, но и как крайне опасное для будущности России". [Соловьев В. С. Соч. в 2-х томах. Издательство «Правда». 1989. С.281 – 282.]
Активными противниками антисемитизма были многие видные писатели, мыслители, деятели культуры дореволюционной России. Приведенный выше текст был подготовлен Вл. Соловьевым в 1890 г. для коллективного обращения, которое было одобрено Л. Толстым, В. Г. Короленко и целым рядом других известных писателей. В нем с предельной ясностью сформулированы демократические принципы, на основе которых могут быть построены отношения между народами, отвечающие нормам цивилизованного общества. Только на их основе может быть обеспечено взаимное уважение народов, исключены случаи национального унижения, оскорбления национального достоинства.
Названные принципы достаточно часто нарушались в дореволюционной России, как со стороны власти, так и со стороны определенных общественных кругов. Откровенные и неприкрытые нарушения данных принципов в наибольшей степени было характерны, прежде всего, по отношению к евреям. Государственный антисемитизм в царской России имел открытый характер. В отличие от дореволюционного периода, антисемитизм в советское время проявлялся в большей мере на бытовом уровне, чем на государственном.
Бытовой антисемитизм находит свое проявление в высказываниях некоторых политических и общественных деятелей, в распространенности специфической литературы, и пользующейся спросом у определенной части населения, в ряде других проявлений. В чем причины устойчивости и живучести бытового антисемитизма в России? Несомненно, эти причины имеют глубокие исторические корни. Вместе с тем, они в значительной степени связаны и с неосведомленностью немалой части россиян относительно особенностей собственной страны, с весьма смутным представлением о роли и месте евреев в истории России, об особенностях их национального характера, об иудаизме, его взаимоотношениях с христианством и т. д.
Общеизвестно, что национальная рознь нередко питается элементарным незнанием, неосведомленностью. Неосведомленности способствовала запретность еврейской темы для публичного обсуждения на протяжении всего периода советской власти. Запретность, в свою очередь, привела к недостатку навыков деликатности, терпимости, учета сложности и тонкости всех вопросов, относящихся к теме межнациональных отношений вообще и к еврейской теме в частности. Этим недостатком страдают не только авторы, открыто заявляющие о своем антисемитизме (о них говорить не приходится), но и авторы, относящие себя к демократам, представляющие печать демократической направленности.
Так, в одной из статей газеты "Московский комсомолец" за 1999г. говорилось: "Дело в том, что у русских и евреев разные ценностные ориентации. Для русских очень важно осознавать себя частью "великой державы" с героическим прошлым, богатым набором всяческих реликвий, символов, знамен, легендарных подвигов и преданий. Для русского человека жить правильно - значит служить Отечеству, и нет большей доблести, чем честно исполнить свой долг перед Родиной, каким бы он ни был. В глубине души своей они исповедуют идеологию героичности и самопожертвования, идеологию общего долга, заставляющего сплачиваться перед общей угрозой, идеологию служения государству, лояльности, подчинения власти.
А у евреев ценностные ориентации совсем иные, куда более прагматичные. Карьера, профессиональные успехи, материальное благополучие, образованные и удачливые дети, обеспеченная старость. У них правильно живет тот, кто во главу угла ставит такие вот простые человеческие радости, а вовсе не принесение себя в жертву ради Отечества. Идеология общего долга идеально подходила для социалистического строя…" ("Московский комсомолец". 18 июня 1999г.)
Идеология общего долга "идеально подходила" и подходит не для социалистического строя, а для всякой нормальной страны. Отрицать это - значит отказаться от принятых во всем цивилизованном мире норм отношения к родной стране, к стране, гражданином которой ты являешься. Сам факт гражданства налагает на человека определенные обязанности, являющиеся его гражданским долгом. Это становится особенно очевидным в те моменты истории, когда существование страны находится под угрозой или вообще поставлено на карту. Чем, например, является сплоченность народа современного Израиля в борьбе за сохранение государства Израиль и за его независимость, как не проявлением идеи общего долга?
Понимание общего долга не является и не может являться привилегией какого-то одного народа, будь то русский или какой-то другой. Иначе, как объяснить тот факт, что во время Великой Отечественной войны на защиту страны встали люди самых разных национальностей? Считать, что ими двигали лишь "прагматические", - а если выражаться не столь "научно", как автор приведенной цитаты, - то «шкурные» интересы, значило бы не только принижать их подвиг и самоотверженность, но и попирать всякие нормальные человеческие представления о долге и почтении к предкам.
Впрочем, автор и почтение к предкам объявляет чисто русской чертой, считая "набор" легендарных подвигов и преданий достоянием исключительно русского народа. Между тем, легенды и предания о подвигах героев прошлого составляют основу исторического бытия каждого народа, являясь могучим источником его жизненных сил.
Очевидно, что для всякого еврея подвиг Моисея, выведшего народ Израиля из пустыни, не менее значим и дорог, чем для русского подвиги былинных богатырей или, например, подвиг Александра Невского, спасшего Русь от иноземных захватчиков. Наличие ценностей духовного порядка является важнейшим условием существования всякого народа. Цинизм же, т. е. отрицание духовных ценностей, не может быть идеологией ни одного народа, ни одного человеческого сообщества, если этот народ или сообщество стремится не к историческому самоубийству, а к полноценной жизни и творчеству.
Что же касается любви к "символам, реликвиям и знаменам", то не секрет, что в России к ним нередко относятся как к ненужным "побрякушкам", - что, впрочем, скорее плохо, чем хорошо. Во всяком случае, у западных народов такая любовь выражена гораздо более ярко: достаточно вспомнить парады королевских гвардейцев где-нибудь в Лондоне или Стокгольме. Интуитивно чувствуя характерное для российской ментальности отрицательное отношение ко всякого рода внешней атрибутике и поставив служение Родине в один ряд с ним, автор "Московского комсомольца" достигает того, что Максом Шелером было названо "игрой на понижение", т.е. скрытым принижением ценностей духовного порядка. Крупнейший отечественный философ (еврей по происхождению) Семен Франк назвал результат такой "игры" - "циническим мировоззрением".
Таким образом, вполне правомерен вывод, что перед нами текст, целью которого является оправдание и поддержание той нездоровой атмосферы цинизма и безверия, которая ведет к забвению элементарных понятий, без которых человеческое бытие немыслимо. Эта нездоровая атмосфера является благоприятной почвой для беззакония и произвола, для широкомасштабного расхищения общенациональных богатств России. Вопрос о евреях и русских здесь вообще ни причем: он лишь служит ширмой для апологии сложившейся с конца 80-х гг. ненормальной политико-экономической ситуации.
Бросается в глаза и то, что, видимо, сам того не ведая, автор повторяет тезис Л. Гумилева о мнимой "несовместимости" русского и еврейского народов, служащий Гумилеву для обоснования антисемитизма, о чем речь шла в предыдущем параграфе. Разумеется, тексты, больно задевающие самолюбие какой-либо из национальностей, никак не способствуют сохранению и укреплению общенационального согласия.
В связи со сказанным, еще раз подчеркнем, что в целом для российских людей характерно отсутствие чрезмерного внимания к вопросу о национальной принадлежности. Так, если кто-то публично начинает акцентировать национальную принадлежность, безразлично, свою или чужую, то в громадном большинстве случаев он не встретит поддержки со стороны окружающих.
Культура межнационального общения в России в целом достаточно высока, что, конечно, не исключает возникающих время от времени всплесков агрессивности на национальной почве. Повторю еще раз, что межэтнический рай, как и всякий другой, возможен только на небесах. На земле же приходится мириться со многими несовершенствами. Избежит ли Россия серьезных столкновений и противоречий межэтнического характера, - ответ на этот вопрос зависит только от нас, ибо в сфере человеческих взаимоотношений нет никаких "объективных" законов или закономерностей, которые ведут людей в заранее заданном направлении.
Выдающийся отечественный мыслитель В. В. Розанов (1856 - 1919) посвятил еврейскому вопросу значительную часть своего творчества. В конце концов, вопрос о евреях превратился для него едва ли не в род навязчивой идеи. Начав с антисемитских высказываний в связи с известным делом Бейлиса, он последовательно эволюционировал в сторону все более положительной оценки еврейства, и, наконец, закончил свою жизнь признаниями в любви к евреям, доверив все литературное наследство своему секретарю Э. Ф. Голлербаху, еврею по национальности. Интерес Розанова к проблемам еврейства станет вполне понятен с учетом особенностей общественной ситуации в России того периода.
В конце ХIХ - первые десятилетия ХХ века в России произошел вполне объяснимый всплеск активности еврейского народа. Такому всплеску способствовало бурное экономическое развитие, свобода предпринимательства, невиданная интенсивность в развитии культуры. Активность представителей российского еврейства вполне вписывалась в общее повышение активности всего российского общества, в то состояние "брожения", в которое оно вступило после реформ 60-х - 70-х годов 19-го века Всякому новому рождению, всякому творческому процессу, который вводит существующие элементы в новые формы и сочетания, неизбежно предшествует брожение этих элементов, - отмечал Вл. Соловьев. [Соловьев В. С. Соч. в 2-х томах. М. Мысль. Т. 2. 1990. С. 307.]
В контекст этого "брожения" укладываются многие известные явления отмеченного периода российской истории: всплеск общественно-политической и литературной борьбы, резкий взлет культуры, науки и образования, развитие промышленности и успехи в развитии народного хозяйства в целом. Вплоть до начала первой мировой войны в России происходили крутые изменения, затрагивающие все стороны жизни общества и сравнимые по своим масштабам разве что с эпохой Петра Великого. Однако в отличие от петровских преобразований, эти изменения шли не от царской власти, а по инициативе представителей самых широких общественных кругов, вовлекали в свою орбиту самые разные классы и общественные слои, представителей всех этнических и конфессиональных общностей России.
Отмечая резкое возрастание активности еврейского народа России в конце 19-го - начале 20-го веков, не следует забывать, что евреи всегда играли немалую роль в жизни российского общества. Россия издавна была страной, где проживало значительное число людей еврейской национальности: к 1917 году в России жило более половины всех евреев мира - более 7-ми млн. Из бывшей Российской империи и из Советского Союза вышли лидеры сионизма и основатели Израильского государства: первый президент Х. Вейцман, премьер-министры Г. Меир, Ш. Перес, И. Шамир. Нигде как в России не получило столь широкого распространения марксистское учение и имя Маркса (еврея по национальности) не стало столь популярным, известным практически всем. Именно на выходцев из России по преимуществу опирался З. Фрейд (также еврей по национальности) в разработке и популяризации своего учения [См. Эткинд А. Эрос невозможного. История психоанализа в России. СПб. 1993.].
Именно в России было создано первое в новой истории территориально-государственное еврейское образование - Еврейская автономная область со столицей в г. Биробиджан. Эти и другие факты говорят о том, что Россия занимает в истории мирового еврейства совершенно особое место. История российского еврейства уходит вглубь веков, она свидетельствует о глубокой укорененности еврейского народа в России.
Подчеркивая факт исторической укорененности евреев в России, мы не ставим задачи оценить их роль в российской истории как положительную или отрицательную. С моей точки зрения, однозначная оценка роли целого народа в принципе не возможна. Речь может идти лишь об оценке роли той или иной конкретной личности. Здесь же ставится задача, опираясь на источники, показать, что еврейский народ на территории России отнюдь не является недавним пришельцем, - как порой принято думать. Длительность исторического существование евреев на территории современной России почти равна длительности существования на этой же территории славян, ряда тюркских и угро-финских народов.
"Вопреки распространенному мнению, уже в 17-ом веке (и даже в 16-ом) проявляется… тяга евреев в Великороссию, - отмечал Я. А. Бромберг, - несмотря на резко отрицательное отношение правительства. Так, именно в середине 17-го века укоренился в России род Шафировых. Знаменитому вице-канцлеру Петра Великого его еврейское происхождение часто припоминалось в ссорах "птенцов гнезда Петра" из-за власти и влияния. Совершенно равнодушен к этой особенности биографии был сам Петр, с его умением практически использовать людей различнейшего звания для государственной работы". [Бромберг Я.А. Еврейское восточничество в прошлом и будущем//Мир России – Евразия. Антология. М., 1995. С. 209.].
Можно обнаружить множество и других фактов участия евреев в Российской истории в петровскую и, тем более, в послепетровскую эпоху. Однако история российского еврейства уходит на гораздо большую историческую глубину.
Наиболее раннее свидетельство о присутствии еврейского элемента в ареале российской цивилизации связано с существованием Хазарского царства (или каганата) и относится к Х веку. Это переписка между испанским евреем Хасдаем ибн Шапрутом и хазарским каганом (царем) Иосифом, происходившая в 954 - 961 гг. Испанский еврей, занимавший видное положение при халифе в Кордове, обращается к хазарскому царю Иосифу со словами о том, что он узнал о существовании еврейского государства, но не поверил этому, и просит Иосифа подтвердить факт существования еврейского государства и рассказать о нем: "есть ли где остаток и царство изгнанному Израилю, где бы он не был подчинен и подвластен другим. Если бы я знал, что это действительно правда, то я бы отказался от почетного места, бросил бы высокий сан… и ходил бы пока не достиг бы места…", где смог бы увидеть "величие и славу" подданных кагана и "спокойствие остатка Израилева". "Потому-то и обращается Хасдай к кагану Иосифу, живущему за пять тысяч верст от Кордовы.” Иосиф отвечает подробно и добросовестно - о своей стране и своей генеалогии, о появлении в стране иудейской веры и ее признании, об Обадии, "который обновил государство и укрепил истинную веру",… и о преемниках Обадии. Иосиф раскрывает широкую геопонораму Хазарии…" [Цит. по: Топоров В.Н. Святость и святые в русской духовной культуре. М., 1995. Т. 1. С. 343.]
Как свидетельствуют источники, Хазарский каганат представлял собой крупное государство, простиравшееся от берегов Волги до Днепра, со столицей в г. Итиль в низовьях Волги, несколько выше современной Астрахани. До принятия Русью христианства (988 г.) хазарские евреи составляли значительная часть населения Киева, а русско-хазарские связи и контакты были исключительно тесными, хотя и не исключали противоречий.
После принятия христианства еврейское влияние в Киеве сохранилось, о чем свидетельствует уже тот факт, что киевский князь еще некоторое время продолжал называться еврейским словом "каган". "Оттесненный после принятия христианства, - пишет современный исследователь, - еврейский элемент не исчез, но положение его изменилось: хозяйственно-экономическая деятельность еврейского элемента в Киеве продолжалась, видимо, без особых потрясений вплоть до большого погрома при Владимире Мономахе в 1113 г., но главным мотивом при этом был экономический: "мешало" богатство евреев, которое до тех пор не вызывало, видимо, зависти". [Там же.] В Киеве были разгромлены дома евреев-ростовщиков, взимавших огромные проценты. После этого Владимир Мономах издал указ, ограничивающий сумму процента, выплачиваемого по кредиту до 20-ти процентов годовых.
Что касается сферы религиозной, то, естественно, что между христианством и иудаизмом не могла не продолжаться полемика, лишь обострившаяся с принятием Русью христианства из Византии. "Евреи, разумеется, стремились не к борьбе, но к сохранению веры в новых условиях, к тому, чтобы предотвратить переход соплеменников в христианство. Боролось христианство с иудаизмом, но эта борьба сначала по-видимому имела форму полемики-дискуссии, напоминающей споры Константина Философа с иудеями, подробно описанные в его “Житии”…” (Там же. С. 347.) Такая полемика, скрытая или явная, продолжалась и в последующие века российской истории. Впрочем, ее нельзя рассматривать в качестве чего-то необычайного: полемика между религиозными направлениями - это естественный элемент взаимоотношений между ними. Достаточно вспомнить остроту полемического противостояния между католической и православной ветвями христианства, между католической церковью и протестантскими направлениями, возглавляемыми Кальвиным и Лютером, и т. д.
“Золотордынский период евразийской истории был также весьма небезразличен для судеб еврейства, - отмечал Я. А. Бромберг. - При известной религиозной терпимости монгольских ханов (по крайней мере до принятия ими мусульманства), в разных частях их необъятных владений (в южнорусской степи, в Крыму, на Кавказе, в Средней Азии и, по-видимому, на Руси в тогдашнем смысле) не редкость было встретить еврейские общины”. [Бромберг Я.А. Указ. соч. С. 207.]
Присутствие еврейского элемента на следующем, Московском этапе российской истории обнаруживается в так называемой “ереси жидовствующих”, получившей распространение в Великом Новгороде в конце 15-го - начале 16-го вв. Крымский еврей Схария заносит с собою в Московское царство зерна нового религиозного учения, пытающегося соединить в себе идеи иудаизма с христианством.
Ересь активно распространяется не только в простом народе, но и в среде боярства, при великокняжеском дворе и даже среди духовенства. На борьбу против нее мобилизуются лучшие силы православной церкви; в диспутах с еретиками участвуют известные богословы и авторитетные деятели православия того времени, прежде всего, Иосиф Волоцкий и Нил Сорский. Характерно, что в борьбе с ересью не было применено насилие, хотя Иосиф Волоцкий и настаивал на суровом преследовании еретиков, на применении к ним мер физического воздействия. Однако в этом вопросе восторжествовала точка зрения признанного главы “заволжских старцев” Нила Сорского, считавшего недопустимым применения насилия в религиозных вопросах. “Приходится отдать дань справедливости православию в целом: “каленое железо” не фигурировало в числе средств борьбы с ересью, отмечает Я. А. Бромберг. - Были уклоны и соблазны, и даже на огромном расстоянии… действовала грозная повесть об Инквизиции (эпоха “ереси жидовствующих” знаменательно совпадает с гибелью мусульманско-еврейского месторазвития на Пиренейском полуострове)” [Бромберг Я.А. Указ. соч. С. 208]. Известно, что жестокими действиями испанской инквизиции было почти полностью истреблено еврейское население Пиренейского полуострова.
Новый этап существования евреев в России начинается в 18-ом веке с присоединением к Российской империи части Польши со значительным еврейским населением. Включение в состав России польских областей было связано с событиями, получившими в исторической науке название "разделов Польши", которые произошли в 1772, 1793 и 1794 годах. "Это верно, что еврейский вопрос существует для России только со времен раздела Польши", - отмечал французский дипломат Морис Палеолог. [Палеолог Морис. Царская Россия во время мировой войны. М. 1991. С. 160] Собственно, только с этого периода официально вводятся ограничения на территорию постоянного проживания еврейского населения, - так называемая "черта оседлости". Сначала это только недавно включенные польские земли, в числе которых значительные территории современных Литвы и Белоруссии, а затем и Новороссия, под которой подразумевались причерноморские районы, вошедшие в состав России в результате русско-турецких войн конца 18-го столетия.
Таким образом, присутствие евреев в российской истории на всем ее протяжении - бесспорный факт. Его не отрицают и многие сторонники концепций антиеврейской направленности. Однако они исходят из того, роль еврейского народа в истории России была по преимуществу негативной, "вредной".
Характерно, что антисемитизм не ставит вопроса, являющегося принципиальным для темы межнациональных отношений, делает вид, что не замечает его: а можно ли вообще оценивать роль того или иного народа в истории как положительную или отрицательную? Очевидно, что роль отдельной личности может быть оценена положительно или отрицательно. Мы помним людей, внесших свой положительный вклад в историю, обогативших человечество новыми достижениями в различных областях, помним и тех, чья деятельность отмечена негативными последствиями. Но можно ли говорить о том, чтобы роль целого народа в истории была бы однозначно оценена положительно или отрицательно? Очевидно, что речь может идти не о народе, а об отдельных его представителях, о личностях, проявивших себя теми или иными деяниями. Конечно, деятельность отдельных представителей того или иного народа неизбежно бросает отсвет на весь народ, вызывая в нем чувство стыда или, наоборот, чувство гордости за своего соплеменника. Однако, не народ, а сам человек несет ответственность за все, что он сотворил, за все свои поступки и свершения.
Сказанное не отрицает того, что каждый народ обладает определенными социально-психологическими особенностями, специфической национальной психологией. Особенности национальной психологии того или иного народа, разумеется, оказывают влияние и на социальное поведение его представителей. В этой связи нельзя не упомянуть о так называемой теории "закваски" или "бродильного начала". Согласно этой теории, евреи часто выступают в истории в роли инициативного меньшинства, в роли тех, кто своими идеями и действиями побуждает общество к движению, не дает ему погрузиться в состояние дремотного застоя, пробуждает в нем силы самоизменения и развития.
Сторонниками этой теории в той или иной форме были многие мыслители. Так, уже цитированный Я. А. Бромберг, говоря о ереси жидовствующих, обращает внимание на своеобразный побочный положительный результат, к которому привело ее распространение в России: “в диспутах с еретиками впервые получает полемический закал богословская мысль русского православия. Для борьбы мобилизуются все его наличные культурные силы, возникает полемическая литература, производится пересмотр положительного содержания религиозной традиции (Библия, Жития Святых)» [Бромберг Я. А. Указ. соч. С. 209.]. Н. Бердяев, разделявший в целом теорию “закваски”, полагал, что и социализм Маркса возник как проявление революционного духа еврейства, органически присущей ему неуспокоенности, неудовлетворенности – «в этом основа революционного характера религиозного сознания еврейства. Еврей легко становится революционером и социалистом». [Бердяев Н.А. Смысл истории. М., 1990. С. 77.]
Если теория "закваски" действительно верна, то совершенно очевидно, что положительная роль революционного меньшинства осуществима только при наличии массы, сохраняющей консервативную инерционность. Меньшинство побуждает массу к движению, пробуждает в ней творческие силы, способствует развитию общества. Именно в этом суть теории "закваски". Именно этим она отличается от известной концепции, отстаиваемой И. Шафаревичем, - концепции о "малом народе" и "большом народе", которую можно считать уродливой копией теории "закваски", и назначение которой состоит в изощренном оправдании самого грубого, животного антисемитизма.
К активному меньшинству, разумеется, могут принадлежать люди любой национальности. Тот факт, что евреи часто оказывались в составе такого меньшинства, находит свое объяснение, прежде всего, в сложности, а во многих случаях и полной невозможности для них, органической интеграции в общество, где существует дискриминация по национальному или религиозному признаку. А именно таким было европейское и российское общество длительное историческое время. Принадлежность к иудаизму закрывала путь к свободному выбору профессии и своего места в жизни. В отсутствии собственного еврейского государства, евреям была, по сути, навязана дилемма: либо обращаться в христианство, что открывало возможность для приобретения прав наравне с другими членами общества, либо смиряться с ролью людей второго сорта, которым отказано в целом ряде гражданских прав: поселяться в тех или иных районах, заниматься профессиональной деятельностью по своему выбору, получать образование и т. д. Оставался еще и третий путь - стать в оппозицию к существующему порядку, исповедовать идеологию, революционную по отношению к общепринятому порядку. Все эти пути были испробованы еврейством на протяжении того длительного исторического периода, в течение которого они испытывали на себе тяжесть дискриминации.
Конец государственной политике дискриминации еврейского населения в России был положен Временным правительством в 1917 г. Им были отменены все ограничения в отношении евреев: черта оседлости, запреты на занятия любой деятельностью, квота на поступление в высшие учебные заведения.
Отметим, что ограничения и дискриминация в отношении евреев длительное время были характерны не только для России, но практически для всех государств Европы. Так, еще в начале 19-го века в Германских княжествах евреи должны были при въезде в города платить за себя "скотскую пошлину", что красноречиво говорит о характерном отношении к евреям в тогдашней Германии. Примечателен и факт, что остзейские (немецкие) бюргеры всячески противились предоставлению еврейским купцам г. Риги (входившей тогда в состав Российской империи) равных прав в области торговли, поэтому Екатерина Вторая вынуждена была принять соответствующее решение в тайне от немецкого бюргерства.
Дореволюционный антисемитизм в России (как и в странах Европы вплоть до конца 19-го века) носил по преимуществу религиозный характер. Дискриминационная государственная политика в отношении евреев, также как и бытовой антисемитизм, обосновывалась религиозными аргументами, связанными с негативной оценкой иудаизма. Сторонники иудаизма рассматривались как последователи тех евреев, которые не приняли и не признали Христа, участвовали в гонениях на него и первых последователей христианства. Иудаизму отказывалось в праве быть самостоятельной религией, право исповедовать иудаизм открыто отрицалось. В отличие от дореволюционного, антисемитизм советского периода основывался по преимуществу не на религиозных, а на светских или бытовых аргументах. На этих же аргументах основывается и бытовой антисемитизм в современной России. Евреям вменяются различного рода пороки, наличие коварных замыслов в отношении России и всего человечества. "Послеперестроечный" антисемитизм, в частности, активно эксплуатирует в своих целях факт участия немалого числа евреев в революции 1917 года и последующих событиях.
Необходимо отчетливо и ясно понять, что активное участие евреев в революции (отрицать которое не приходится) было не в последнюю очередь спровоцировано дореволюционным антисемитизмом российской власти. Как тут не вспомнить Вл. Соловьева, (чьи слова были приведены в начале параграфа), предупреждавшего еще в конце 19-го века об опасности антисемитизма для самой России. Исторический опыт должен, наконец, убедить в том, сколь опасна политика дискриминации по отношению к любой этно-конфессиональной группе. Такая политика отторгает часть населения (т. е. дискриминируемую этно-религиозную общность) от государства, отчуждает ее от остального общества, рождает в её представителях не только протест против собственного бесправного положения, но и провоцирует недовольство общим порядком вещей, всей историей и культурой данного общества, вызывает стремление к радикальной переделке самих основ общественного устройства.
Отчуждение части общества от государства способно породить у представителей отторгаемой части настроения тотального отрицания всех ценностей данного общества, резкое неприятие всей его истории, стремление начать ее сначала, с "чистого листа". С учетом сказанного, становится предельно ясным, что государственная политика, в числе прочих приоритетов, должна быть направлена на общенациональное сплочение, на недопущение дискриминации по национальному, религиозному и иному признаку.
Бытовой антисемитизм (как и всякая неприязнь на этнической почве) основывается по преимуществу на предрассудках, на не "проговоренности", неясности и смутности не вполне осознанных представлений и эмоций. Будучи вынесенными на свет сознания, эти представления и эмоции в значительной мере утрачивают свою силу. Умолчание и сокрытие, напротив, рождают агрессивность.
В числе “пороков” и “недостатков” евреев, служащих оправданием бытового антисемитизма, нередко фигурирует упрек в "клановости" евреев, т. е. в присущей им этнической солидарности, в стремлении сохранить свою обособленность от остального населения, во взаимной поддержке. Этот упрек, как и все другие, не выдерживает критики и не является аргументом в пользу антисемитизма, поскольку может быть обращен едва ли не ко всем этническим общностям. В не меньшей степени такая клановость присуща и многим другим народам, особенно, когда они живут в разноплеменной среде. Украинцы и армяне в России или в бывшем СССР, итальянцы в США, китайцы в любой стране вне Китая и многие другие нередко демонстрируют яркие образцы этнической солидарности и взаимоподдержки. Характерно и то, что солидарность и взаимоподдержка на этнической основе, как правило, имеет свои пределы и не способна исключить различия личных интересов и полностью предотвратить возникающие на основе такого различия противоречия. Поэтому этническая солидарность, если она не оформляется в тенденцию к этнократии (о чем речь шла выше), принципиально не нарушает права других людей и не угрожает целостности общества.
В еврейской среде имеет определенную популярность идея о превосходстве еврейского народа над всеми другими народами. Однако, следует особо подчеркнуть, что в этом евреи не оригинальны, ибо мало на Земле найдется народов, которые в той или иной форме не лелеяли бы мысли о собственном превосходстве и о предназначенной им великой миссии. Из широко известных примеров достаточно назвать японцев и немцев. Идея об особом призвании русского народа и его избранности присуща и ряду представителей отечественной мысли. Не будет преувеличением утверждать, что ни один из народов, по меньшей мере из тех, которым довелось оставить свой след в истории, не избег соблазна уверовать в свое избранничество.
Африканский теоретик Ж. Фанон выдвинул тезис об интеллектуально-культурном превосходстве черной расы над белой, что, впрочем, в свете разнообразия представлений об избранности не выглядит слишком экстравагантным. Столь широкое распространение подобных представлений не может не наводить на размышления.
Как это ни покажется странным на первый взгляд, но надо решительно признать, что идея избранности и великого предназначения не только помогает народу жить и выживать, но и вдохновляет его на свершения, на творчество. Без великой идеи невозможно бытие ни индивида, ни народа, если это бытие творческое и осмысленное. Идея избранности и великого предназначения вполне оправдана, если, конечно, она не направлена против других народов, не служит оправданием для национальной дискриминации, неуважительного отношения к представителям других народов.
"Ненависть к евреям - нехристианское чувство, - отмечал Н. Бердяев. - Христиане должны относиться к евреям по-христиански." [Там же. С. 82.] Следует обратить внимание и на тот особый акцент, который сделан Вл. Соловьевым в словах, с которых мы начали этот параграф: “Во всех племенах есть люди негодные и зловредные, но нет и не может быть негодного и зловредного племени, так как этим упразднялась бы личная нравственная ответственность…” Соловьев подчеркивает значение ответственности личности и усматривает именно в личной нравственной ответственности залог нормальных отношений между народами. И в этом он, безусловно, прав. Дело не только в том, что отношения между народами складываются в конечном итоге из отношений между отдельными людьми, - что крайне важно. Дело еще и в том, что за рассуждениями о "хороших" и "плохих" народах в действительности скрывается не что иное, как стремление переложить на народ ответственность за поступки отдельной личности. Не народ, а сам человек несет ответственность за свои дела, за тот след, который он оставил или оставит в истории, - только при осознании собственной ответственности личности становятся возможными нормальные отношения и между народами.